среда, 8 июля 2015 г.

Евросоюз: взгляд семейного психолога


Фото взято на открытом ресурсе pixabay.com

Европейский Союз потряхивает уже несколько лет. Прошедший в минувшее воскресенье, 5 июля, греческий референдум в очередной раз вскрыл внутренние проблемы этого крупнейшего государства — новой «империи», в которой проживает полмиллиарда человек. Забавно, что процессы в столь огромной геополитической системе могут иметь прямые аналогии с процессами в обычной человеческой семье.


При работе с семьёй в традициях системной семейной терапии мы всегда обращаем внимание на такой параметр семейной системы, как границы. Исследование границ очень диагностично, так как помогает увидеть многие скрытые процессы в семье. Кроме того, состояние границ напрямую влияет на её функционирование и развитие.

Речь идет о разнообразных границах. Это и границы между семейными подсистемами: у родительской, детской и прародительской подсистем есть свои задачи, дела, интересы, обязанности и ответственность, которые в идеале они должны выполнять самостоятельно. Хорошо, если дети договариваются друг с другом сами, а не решают свои конфликты, постоянно жалуясь родителям. А родителям не стоит вовлекать детей в выяснение своих отношений в качестве посредников или судей, а также не стоит отдавать детям ответственность за решение важных общесемейных вопросов – покупку недвижимости, машины, выбор летнего отдыха и др.


Это и внешние границы семьи, отражающие её взаимодействие с другими семьями, общественными и государственными организациями и институтами: школой, работой, медицинскими учреждениями, органами соцзащиты, опеки и др. Ситуация, когда родители сами справляются с семейными проблемами, воспитанием детей, планированием жизни и развития семьи, более функциональна, чем ситуация, когда в дом приходит мамина подруга, чтобы помочь заставить детей мыть полы. Это – явное нарушение семейных границ. И в то же время совместные семейные походы в аквапарк, музей, на пикник с маминой подружкой, её мужем и детьми – это то, что нужно, поскольку свидетельствует о гибкости внешних границ семьи.


Свои границы есть и у семейных процессов и явлений. Границы временны́е, пространственные, смысловые. Так, например, процесс приготовления уроков на завтра в идеале не должен захватывать время семейного ужина, а процесс отхода ко сну не должен сопровождаться просмотром телевизора. Хорошо если субботний визит гостей, с которыми дружим семьями, не переходит в ночные посиделки с продолжением в воскресенье. А поездка в магазин за новыми джинсами не превращается чудесным образом в бесконтрольный шоппинг со сменой половины гардероба.


Идеальных границ не бывает ни у одной семьи, поскольку семейная система – это живой, развивающийся организм. Иногда мы с удивлением обнаруживаем, что наши границы уже нарушены, либо они, напротив, настолько жесткие, что не дают возможности прикоснуться к самым близким людям.


Так или иначе, но нарушение границ в семье имеет разные задачи и последствия. Далеко не всегда разрушительные. Иногда наоборот – оно «работает» на усиление сплоченности семьи перед явными или мнимыми внешними обстоятельствами. Однако накопленный в мире за десятилетия опыт системной семейной терапии говорит нам о том, что нарушение границ всегда мешает семье развиваться – нормально проходить с этапа на этап своего жизненного цикла. Из-за нарушения границ семья может «застрять во времени»: к примеру, повзрослевший ребенок эмоционально не отделяется от родителей и полностью зависит от их настроения и решений, как если бы ему было 5 – 10 лет. Или семья вовсе может развалиться.


Вы спросите, какое отношение всё это имеет к ситуации в Евросоюзе? На мой взгляд, вполне непосредственное. Достаточно обратиться к его истории, чтобы это заметить.


Изначально ЕС создавался как исключительно экономический союз шести стран – Германии, Франции, Италии, и стран Бенилюкс (Бельгии, Нидерландов и Люксембурга), подписавших в 1951 году Парижское соглашение о создании Европейского объединения угля и стали, которое впоследствии стало ядром Евросообщества, а затем – и Евросоюза. За последующие четыре десятилетия, прошедших до создания Евросоюза, к ним присоединились ещё шесть государств, а в первые годы после его формального учреждения – ещё три. Цели были вполне конкретными – экономическими: создание крупной экономики, помогающей сначала выжить совместно после Второй Мировой войны, а затем – объединить усилия и рынки для повышения экономического уровня государств-членов ЕС и качества жизни населения.


Однако с развалом СССР, когда восточноевропейские страны остались «не у дел», Евросоюз стал проявлять к ним большой интерес. И в этом интересе (можете, конечно, со мной спорить) уже была не только экономика. А может быть, и не столько она. Огромное место в нем занимала политическая составляющая. Преимущества новых рынков сбыта, которые Евросоюз получал от присоединения Венгрии, Польши, Чехии, Болгарии, прибалтийских государств, были под большим вопросом, ведь по уровню развития экономики, качеству жизни и прочим параметрам эти страны были далеки от принятых в 1993 году Копенгагенских критериев, которым должны были соответствовать члены Евросоюза. Однако желание получить кусок колониальной империи бывшего идеологического, политического и военного противника, похоже, пересилило здравый смысл экономистов. Поэтому на экономической и правовой «отсталости» новых членов Евросоюза решили не фокусировать внимание. Утешились идеей, что их можно будет со временем подтянуть под общий уровень при помощи денежных вливаний.


Таким образом, границы процесса создания и развития Евросоюза были нарушены: поход в магазин за джинсами превратился в плохо контролируемый шоппинг. Во-первых, у этого объединения стран, изначально создававшегося в качестве экономического сообщества с целью выживания и улучшения экономических показателей и уровня жизни, появились явные политические цели. Во-вторых, далеко не все страны Восточной Европы можно по духу отнести к Европе. К примеру, та же Болгария почти 500 лет прожила под Османской империей, и по менталитету скорее напоминает не традиционную Европу, а смесь России с Турцией. Те, кто бывал в Румынии, Венгрии также не могли не заметить разительное отличие от традиционных европейских государств. Присоединение экономически более слабых и совсем не похожих на традиционную Европу стран Восточного блока скорее напоминает колонизацию, и это уже совсем другой геополитический процесс, нежели создание экономического (и даже экономико-политического) Европейского союза.


Одновременно с подготовкой к вступлению в ЕС восточноевропейских государств шел и процесс создания Европейского валютного союза – Еврозоны. Сейчас, на фоне череды экономических кризисов в Евросоюзе эксперты всё чаще вспоминают о том, что принятие стран в зону Евро не всегда отвечало Маастрихтским критериям, определяющим ключевые экономические показатели экономики для стран Еврозоны. Говорят даже о подтасовке макроэкономической статистики в ряде стран, с том числе и в проблемной ныне Греции. Если это было действительно так, то границы процесса создания Еврозоны тоже до известной степени оказались нарушенными.


В общем, после неоправданной экспансии ЕС за счет бывших соцстран и расширения Еврозоны с нарушением её базовых критериев, как принято писать в романах, в Евросоюзе «что-то пошло не так».


Аналогии и аллюзии. Вернёмся к семье. 

Нарушение внутренних и внешних границ семьи, а также границ семейных процессов всегда приводит к нарушению её функционирования. Нарушаются коммуникации. Среди членов семьи могут возникнуть изгои, предпочитающие уход (в работу, «в себя», в гараж к мужикам). Семья начинает бороться с последствиями нарушения границ, и тратит энергию на их преодоление, вместо того, чтобы направлять её на укрепление благополучия, повышение благосостояния, развитие и гармоничные отношения друг с другом. Зачастую семьи с сильно нарушенными границами распадаются либо перестают функционировать как семьи, превращаясь просто в «не чужих друг другу» людей, проживающих на одной жилплощади.


Логично предположить, что и крупные системы (такие, как государство, геополитическое объединение, империя и т.п.) в случае нарушения границ могут испытывать что-то подобное. По крайней мере, в Евросоюзе такие последствия уже заметны. К примеру, Португалию, Испанию, Ирландию и, конечно, Грецию вполне можно считать аутсайдерами, а на фоне референдума о Греции уже заговорили как о возможном изгое.


Что может уберечь семью от развода либо распада? Как в этом случае семейные психологи работают с семьёй?


Обычно в этих случаях мы работаем на восстановление нарушенных границ. Ключом к успеху такой терапии, как зачастую и работы психолога вообще, является осознание этих нарушений. Но используются и иные методы – вплоть до парадоксальных домашних заданий и предписаний для семьи в случае, когда члены семьи не готовы принять идею о нарушении границ и увидеть причинно-следственную связь этого нарушения с их проблемой.

При успешной терапии семья обычно самоорганизуется, поскольку семейная система, как я уже говорил, – это живой саморегулируемый «организм». Коммуникации налаживаются, «изгои» меняют статус на «полноценно включенных членов», семья учится обсуждать свои проблемы и договариваться об их решении. Всё это помогает семье наладить нормальное функционирование и развиваться.

Однако итог работы по восстановлению границ – это не всегда сохранение и укрепление семьи. Бывает, что психологическая проблема, которая появилась у одного из членов семьи из-за нарушенных границ, успешно решается, но супруги при этом расстаются, поскольку семья с нормальными границами устраивает не всех.

Хотя желать такого Евросоюзу совсем не хочется. Всё-таки изначально идея объединиться была очень хорошей и результативной. Ну, и, наконец, даже туристом ездить в процветающую и богатую единую Европу, я уверен, гораздо приятнее, чем в разрозненную и бедную.

 


©riabovol.blogspot.ru 
2015